— Почему меня ты зовешь леди? — Катси сидел на кухне, согревая руки о кружку кофе в своих руках. За прошедшее время он изменился: стал более крепким, черты лица заострились. Теперь наш герой выше Фуриуса, хотя и уступал ему по комплекции. — Ты сам же больше на нее смахиваешь. Я тебя не понимаю.

Он медленно и устало преподнес чашку к губам, вдыхая запах напитка. Обычное кофе, растворимое, без сахара и ароматизаторов. Более качественного и дорогого они просто не могут позволить. Щурясь на утренний свет из окна, недавно разбитого какими-то злопамятными подростками, парень, нахмурившись, одним глотком осушил кружку, не чувствуя вкуса, обжигая язык и небо.

— Увы, к несчастью, ты прав, — откликнулся владелец кухни, раскладывая по баночкам разноцветные травы с приятными и не очень запахами. Он искал подходящую приправу для яичницы, так как обычную ему есть надоело. К сожалению, не нашел и вернулся к исходной точке приготовления этого блюда. — Но я не могу ничего поделать, придется смириться.

Скорбно кивнув, он отвлекся, отчего не уследил за своими руками. Куриное яйцо упало и разбилось, оставив на пыльном полу желтоватый липкий след.

— Черт! — тихо воскликнул парень, пытаясь собрать потерянное в ладони. У него это не получалось, и он злился еще больше. — Так и знал, что не надо было идти в тот магазин. Эта чертова попрошайка виновата. Блин, как только я ее вижу, у меня случаются неприятности.

— Ты просто слишком невнимателен, — Кат чуть-чуть поерзал на железном стуле, но помогать сожителю не стал. Фуриус не любил, когда ему лезли под руку, обвиняли в чем-то — за прошедшее время паренек это отлично понял. Снисходительно улыбнувшись сокрушающемуся, он поставил пустую чашку с остатками растворенного сахара на стол и застегнул выходную рубашку на все пуговицы. — Не нервничай, все будет хорошо, дорогой. И ничего не бойся, никаких суеверий. Все это глупости, сказки.

Фур фыркнул, но промолчал на эти слова, взяв плошку и перелив разлившиеся желток и белок в чашку для кота. Затем он, вспомнив, что кота уже нет этак несколько недель — неудачно перешел дорогу — свалил все туда же, куда поставил чашку Катси. Помыв руки, выкручивая их под немыслимым углом, не дотрагиваясь до кучи грязной посуды, и вытерев их о свои еще пижамные штаны, он присел на корточки подле собеседника. Взяв его теплые ладони в свои и сжав запястья пальцами, он заглянул в его глаза:

— Никогда не отговаривай меня от моей веры. Я знаю множество примет, и они чаще всего сбываются. Однажды я забыл любимый кулон и попался на выезде из страны, хотя, этого произойти никак не должно. Я все продумал, каждую мелочь, подкупил всех свидетелей, отдав львиную долю сбережений, уничтожил все улики, подтасовал алиби, но то ли следователь так хотел надо мной позабавиться, то ли ему подкинули идею — меня поймали. А потом, когда я вышел, то нашел почти сразу же свой счастливый талисман и встретил тебя. Разве после этого я не могу не предаваться суевериям? — в глазах Фура проскользнула грусть и скрываемое презрение. Кат моргнул, и все снова растворилось в яркой зелени. Наваждение? Вряд ли. Всего лишь прошлое.

Наш герой высвободил одну руку из захвата и потрепал своего сожителя по рыжей, с белыми прядями голове, будто успокаивая. Он знал, что было что-то у него плохое после поимки, но Фуриус предпочел скрыть неприятные для слуха подробности, оставив лишь забавные истории и недовольство на следящих за порядком. Хотелось услышать из уст все, без недомолвок и отговорок, пусть даже Катси и догадывается, о чем он умалчивает.

— Ну да, не стоит предаваться грусти и страху. Тем более это мешает тебе и мне. Нужно забыть, — юноша переменился, снова став смелым и наглым, как обычно, после подобных вспышек. Хитро улыбнувшись, он уже с придыханием продолжил: — Знаешь, ты красивая роза среди остальных ромашек. Мне жаль, что роза непорочна. Но исправить это я смогу после того, как буду готов.

Наклонившись чуть ниже, к его бедрам, он провел указательным пальцам по темным джинсам парнишки, оставляя легкую щекотку. Расстегнув ремень и припав губами к его коленке, он слегка укусил кожу через плотную ткань и потянул «собачку» вниз.

— Но ведь это не настолько срочно. Можно поступить иначе...