Александра ждала свою мать раньше часа на три точно. И та пришла, немного припоздав. Довольная, слегка хмельная и с арбузом в руках. Нет, девушка любила такие вещи — сладкие, сочные и вкусные — но никак не могла взять в толк, откуда же ее мама такую большую полосатую ягоду притащила.

Нет, Марина — порядочная женщина, приходящая домой вовремя, иногда с вкусными или полезными вещами. Такой она была крайне редко. А веселой — еще реже. Саша ничего не стала спрашивать, молча забрав полосатика и опустив его на пол. Школьница помогла матери снять легкий плащ, стащить черные сапоги под бархат и аккуратно повела несопротивляющуюся женщину на кухню, бесцеремонно усадив оную на мягкий стул с высокой спинкой.

Забытое пюре с сосисками оказалось как раз кстати. Поставив его на разогревку, девушка включила электрический чайник и вытерла кухонный стол, не поднимая взгляд на родительницу. Не хотелось ей смотреть в глаза и что-то узнавать. Она сама вправе устраивать свою жизнь, ничего не говоря младшей пятнадцатилетней дочери. А зачем, если знать ей этого еще не положено? Относительно, конечно.

Марина, дождавшись, пока девочка закончит, улеглась на столешницу и скрыла лицо, положив голову на сложенные руки. Сандра, как оная называла младшую, не могла увидеть счастливую улыбку своей матери, растягивающую рот чуть ли не до ушей в прямом смысле. Личная жизнь налаживалась, пусть даже и ненадолго и недостаточно прочно. Ей пока хватает и этого. Вспомнив сегодняшний вечер, припозднившаяся попыталась улыбнуться еще шире, но так как это невозможно, просто показала столешнице все свои зубы с пломбами и некоторой желтизной.

Александра понятлива и научилась видеть состояние родственницы, поэтому старалась ее пока не вынимать из знакомой до омерзения нирваны. Обычно потом Марина приходила домой с убитым видом, громко ругалась, что эта квартира проклята, и поэтому надо срочно ее продать. Катя задумчиво усаживалась на диван в гостиной, и они вместе начинали переговариваться. Это девушке так надоело, что она знает все сказанные фразы наперед.

Но долго ждать еда не могла, ибо сосиски, будучи продуктом отнюдь не высшего качества, уже напоминали мало что съедобного. Третьего купания в микроволнах они просто не переживут. Саше пришлось отвлечь Марину, осторожно, почти невесомо, коснувшись ее оголившегося плеча. Женщина обратила внимание на действие не сразу, но когда вилка будто специально звякнула, медленно и неохотно поднялась, убирая руки со столешницы, мутным и невидящим взглядом уперевшись в тарелку с помятой картошкой.

— Спасибо, — голос звучал даже как-то обиженно, серо-зеленые глаза встретились с серыми, образуя неприятное ощущение в душе Александры. Чтобы от него избавиться, школьница как можно быстрее оборвала контакт и перевела внимание на уже закипающий чайник.

Время чаепития. Правда, без таких персонажей как Безумный Шляпник, Соня-Мышь и Мартовский Заяц. Даже улыбка Чеширского Кота не могла показаться в окне. Подумав, что ей уже пора прекращать читать эту книгу из раза в раз, Милонова покачала головой. Держась за мебель подобно слепой, она одновременно пыталась совместить два дела: идея про Безумное Чаепитие ее задела и заставила работать воображение, представляя разные картинки, которые можно было связать меж собой; потребность в чае нуждалась во внимании. Разрываясь между реальностью и грезами наяву, Саша насобирала себе синяков и ожогов. Также она разлила кипяток на гарнитур и на пол. Пришлось воспользоваться половой тряпкой, как универсальным средством в самых что ни на есть разных ситуациях с плиткой и едой. Пират специально спрыгнул со своего собственного пуфика и стремительно пробежал на своих коротеньких лапках всю квартиру, чтобы посмотреть и помешать. Хоть это радовало.

Сестра приехала заполночь и, только поздоровавшись с остальными, быстренько смыла с себя городскую пыль в душе и улеглась спать, мило извиняясь перед своим еще неродившимся ребенком за долгое бодрствование.

Марина упорно не хотела укладываться, но ровно в два часа, как будто подмененная инопланетянами тоже начала укладываться и быстро заснула, обняв котейку, по глупости оказавшегося рядом с главной хозяйкой. Хотя... он не очень-то и расстроился, замурчав и поудобнее укладываясь, пользуясь ладонями, как подушкой, а носом — зацепкой для кончика хвоста.

— Ах ты, маленький… — улыбнувшись такой наглости и показав кулаком своему любимцу, Александра не договорила, выключила в квартире свет и спряталась в своей комнате, как паук в темном месте, ожидающий своего рокового часа. Следовать примеру остальных не было никакого желания, и юная ученица приступила к напечатыванию очередного творения, которое, несомненно, тронет струны души многих читателей, которые любят ее работы: все, а не какие-то отдельные. Зарисовка Безумного Чаепития оказалась полностью в памяти компьютера и черновиках Книги Фанфика только ближе к рассвету, что несколько не понравилось Саше, которая понимала, что через три часа в школу просто не сможет встать. И ведь никто не разбудит. Наверное.

Сон в эту ночь казался тяжелым и каким-то неспокойным. Будто бы про нее узнали что-то такое, которое знать не должны. Интуиция всегда работала безотказно, что делало сновидения темными и полными безысходного отчаяния.

И проснулась девушка (на свое небывалое удивление и гнев) вовремя, чтобы почти что не пропустить ни один из первых уроков. Снова звонил чертов Алекс, будто бы издеваясь. И начал он доставать своими звонками еще с семи часов, не давая сосредоточиться и понежиться еще хотя бы пару минут в теплой постели. В сорок минут назойливый знакомый уже вовсю барабанил в дверь, пытаясь достучаться до совести Александры, такой же недовольной и сонной с утра пораньше.

У школьницы проснулось желание написать что-нибудь злое и кровавое. Так, чтобы аж штырило и захотелось немедленно охладить личико ледяной водичкой после прочитанного. Завернувшись в первую попавшуюся безразмерную футболку, она, громко возмущаясь и надеясь, что Пират ее поймет, шла по пустой квартире к двери. К слову, любимец так и пришел в ее комнату, довольствуясь обществом Марины и Кати, которые уже ушли.

За дверью чуть ли не танцевали от нетерпения. Александра скрестила руки на груди, останавливаясь напротив двери и не спеша, собственно, впускать непрошеного гостя.

— Кто там? — голос звучал натянуто-радостно. Будто бы девушка ждала кого-то в такой ранний час.

— Я, — большинство людей на земле так и говорят. Неважно, на каком языке. И это, по правде говоря, невероятно злило нашу героиню, на что она готова была сделать не очень приятные вещи. Например, открыть замок неслышно и очень медленно, а затем раскрыть дверь настолько резко, чтобы впечатать в нее приставучего парня. Алексей никогда от двери не уходил, за что частенько и получал. Скорее даже наоборот: он воспринимал это как должное, как толику заслуженного внимания. Правда, это внимание грозило многочисленными синяками. — Не так резко!

Девушка улыбнулась, злорадствуя. Являя свой лик знакомому, она склонила голову набок и потерла глаза, подавляя широкий зевок. Получалось не очень хорошо, ибо Александра все равно выглядела только что крепко спящей и еще не отошедшей от другого мира.

— Чего тебе? — она не стала ходить вокруг да около, чтобы как можно быстрее выпроводить Алекса из дома. На это парень только хмыкнул, бесцеремонно отодвигая хозяйку со своего пути, и начал разуваться, покидав рюкзак и куртку на пол.

— Через двадцать... — он посмотрел на наручные часы, поднимая указательный палец вверх, исправляя: — Уже через десять минут тебе, по идее, следует уже выходить, чтобы не пропустить урок полностью. А так как я посмотрел, что ты опубликовала в пять часов утра, то решил — тебе надо будет помочь не опоздать.

Речь говорилась быстро и непрерывно, будто бы знакомый боялся, что она его прервет.

— И сегодня у вас очень важная работа по информатике, ибо придет комиссия. Пользуйся, пока учителя добрые (ну, пока такими выглядят). А то потом они оторвутся по полной, — он подмигнул, толкая девушку внутрь квартиры, не особо рассматривая, что у нее там под футболкой. Александра подумала, что все-таки надо было бы ее надеть, а не обернуть вокруг тела, подобно полотенцу. Меньше вероятность ее падения и сползания с некоторых важных мест.

И Саша не одна, кто проспал в это утро. Мирослав просто не смог раскрыть глаза, когда пронзительно зазвонил будильник. И он впервые понял, как несправедлива жизнь у него. Вставать рано, ловить маршрутку, стоять в ней, потом видеть заносчивых подростков, которые строят из себя настоящих звезд Голливуда. Один тон что сказать может... а взгляд. Даже желание идти на работу пропадает, навсегда.

А он мог выучиться не только на учителя. Было множество профессий, востребованных и дорого оплачиваемых. Но из этих всех юноша выбрал именно преподавание, назло родителям, как говорится, и во имя мечты своего младшего брата, который, к сожалению, никогда не сможет ее исполнить.

Поднялся учитель рывком, с ужасом смотря на часы. Он только проснулся, хотя в это время уже должен стоять на остановке. Радовало только то, что мужчина успел проверить все эти тетради и выгладить свой костюм. Одевался он быстро, немного небрежно, забыв застелить за собой постель и выпить кофе перед выходом.

Опоздал Мирослав Олегович на полчаса. Вахтерша косо посмотрела на опоздавшего, но ничего не сказала, снова углубляя свое внимание на кроссворд в женском журнале. Ученики, пришедшие ко второму уроку, с удивлением смотрели на преподавателя, который шел быстро и громко стучал тростью по красной плитке. Обычная деревяшка, не особо дорогая, но придающая колорита. Она помогала юноше ходить, хотя показывать ее учитель не стремился перед детьми, чтобы не заработать еще какую-нибудь славу. Сегодня просто особенный день.

Классная руководительница шестого класса выглядела недовольной. Она то и дело стреляла рассержено глазками в широкий коридор и искала припоздавшего преподавателя русского языка. Когда взгляд, наконец, нашел, кого она искала, то немедленно вышла к оному и, вперев руки в бока, неприязненно посмотрела на него снизу-вверх.

— Слава, — Надежда Владимировна всегда обращалась к молодым работникам как с детьми в силу своего возраста, перевалившего за шестьдесят. Это, несомненно, раздражало Мирослава, но он лишь вежливо улыбнулся, пытаясь не выглядеть слишком виноватым. Это совершенно ни к чему. Частенько и юноше приходилось подменять других, занимаясь с ними, пока кое-кто не находился на своем рабочем месту. — Ты опоздал и даже не предупредил. Мне пришлось бросить все отчеты и заниматься с ними английским. Маришке пришлось заниматься с десятым и девятым классами.

Мирослав сжал губы так, что те побелели, чтобы не сказать ничего лишнего. Ему не хотелось, чтобы хоть кто-то в школе знал о его жизни за ее пределами. Надежда посмотрела на юношу с подозрением, но никуда не ушла, ожидая ответа. Наконец, преподаватель с трудом ответил:

— Прошу прощения за доставленные неудобства, — он кивнул в знак благодарности. — Спасибо, что смогли меня подменить.

Англичанка последовала его примеру и тоже кивнула, уже собираясь вернуться в класс.

— Раз уж урок пропадает, то я уж доведу этот до конца, — она махнула руками в сторону. — Там минут пять осталось-то. Урок русского опустим, шестой класс я отпускаю раньше. Журнал у них есть, лежит на столе. Возьмете его на перемене и отведете их в свой класс.

Мирослав кивнул, складывая трость и укладывая ее в неизменную сумку. Надо хоть вспомнить, какое расписание. Первые два урока — шестой «Б» класс, потом одиннадцатые. Отлично. С каким-то облегчением мужчина заметил, что девятых сегодня не будет. Правда, о завтра речи не ведется, к сожалению и легкой боязни.

Открыв свой кабинет, он аккуратно разложил все тетради стопочками, каждую обозначив цифрой.

Послышались восторженные крики, и за минуту до звонка в личное рабочее место ввалился шестой класс, весело переговариваясь и не сразу замечая учителя. Одного взгляда хватило понять, что стоять они будут пятиминутную переменку снаружи, без права положить вещи в классе. Младшие, только перешедшие черту начальной школы, вели себя несколько некорректно, за что частенько оставались после урока у Мирослава. А если не оставались, то писали самостоятельную, молча. Правда, юноша редко брал у них тетради, предпочитая проверять их выборочно, в понятном только себе одному алгоритме.

Когда дверь открылась и показалось недовольное личико Александры, учитель остановился, не решаясь двигаться. Определенно, теперь он станет ее меньше трогать. По крайней мере, до того момента, как придет в себя после прочитанного.

А Милонова всего лишь перепутала кабинет, так как не особо всматривалась в расписание и по ошибке решила побеспокоить мелкотню из шестого. Двадцать три удивленных выражения встретили ее неожиданно и заставили, даже не извинившись, закрыть тяжелую и много раз крашенную дверь.

Алексей, тоже опоздавший, но нисколько не переживавший по этому поводу, отправился на физику, к своему десятому классу. За это девушка была ему благодарна, хоть перед глазами не мерцал. Как же хорошо, что они в разных классах.

Информатика прошла одним махом. Учительница потребовала дневник, девушка с радостью ей отдала эту глупую книжонку. Пусть пишет свои замечания, но и не забудет еще расписание написать и потребовать родителей в школу. Саша сделала нужное задание быстро, но в интернет залезть не смогла, потому что хмурая комиссия сидела почти что рядом с ней. Даже обидно стало от такой несправедливости.

Но посудив, что на Книге Фанфиков за большее время появится больше отзывов, начала делать все по второму кругу. Риту-Шиту звать не хотелось, иначе бы та поставила на два бала ниже. Когда остынет, тогда будет проверять по совести.

На физике пришлось пожертвовать чистотой своих рук и испачкать ладони в графите, чтобы начертить механизм, который Василий Вениаминович раздал на каждую парту. Но гадкий чертеж не получился, и, разозлившись, Саша его порвала на ровные четыре части. Потом, подавив злость, она попросила Лиду, свою соседку, начертить ей. Белокурая девушка делала такое быстро, ровно и с какой-то детской радостью. Ей нравилось это. Этим Милонова и пользовалась, разрешая однокласснице сидеть рядом с собой на последней парте, где за высоким и квадратоподобным Арчедовым можно спрятаться от учителя.

На обществознании Александра вдоволь наспорилась с Клавдией Константиновной по поводу несправедливости и религии. В итоге, это вылилось в еще одно замечание. В который раз школьница убедилась, что ее любит здесь из учителей разве что географичка. Да и то, только из-за того, что является классной руководительницей в их классе.

А вот на истории преподавательницу отвлек Мирослав Олегович, тихо и тактично у нее что-то попросить. Выглядел он как-то не очень хорошо. Помятый, даже несмотря на безумно раздражающую аккуратность. Вышел быстро, шаги его ног в мужских туфлях заткнули все перешептывания. Спустя минуту поисков в своем столе Клавдия вытащила маленький электрический чайник и вышла, вызвав бурю обсуждений. Из-за глупых одноклассников, которые чересчур громко фантазировали насчет темы чайника истерички и учителя по русскому, Саша задержалась в школе на целых пятнадцать минут, и потом еще на двадцать, рассказывая сегодняшнюю тему недовольной Клавдии Константиновне.

Выходя из класса, она заметила ненавистного преподавателя русского языка, который долго стоял вокруг с доской объявлений и изменений в расписании, рассматривая завтрашние уроки у себя, и потом сжал виски, тяжело вздохнув. Набравшись наглости, Александра тоже решила посмотреть расписание, но не поняла, что вызвало такую реакцию. Когда Мирослав ее увидел, то молча отошел, не оглядываясь. Казалось, он считал ее прокаженной, что крайне не понравилось Александре.

Подождав, пока мужчина скроется из вида, начиная спускаться по лестнице вниз, она покрепче схватила свою сумку в руки и вихрем пробежалась до первого пролета, со злорадством замечая, как он вздрогнул.

На этот раз не имея идей для своего рассказа, Милонова спешила домой, чтобы переодеться и выйти на улицу снова. Перед уходом она наскребла себе рублей тридцать на попить и увеялась до самой темноты. Предусмотрительно девушка покормила Пирата и демонстративно не стала включать ноутбук.

— Если уж я не успела с утра посидеть, на информатике, то и сейчас не стоит, — уговаривала школьница себя. Хотя взгляд то и дело бросался к своей комнате. Но нет, Александра же сильная, поэтому обойдется без интернета на весь день... до вечера.

Но гулять в одиночку скучно, поэтому она позвонила своей приятельнице, с которой познакомилась, как с коллегой, специально разыскивая фикрайтеров в своем городе.

— А девчонка проницательна, — с удивлением прошептал Мирослав, когда шел по медленно желтеющему парку к трамвайной остановки. Да, потом идти долго до квартиры, но такая поездка здорово успокаивала, давая подумать и решить, что делать дальше.

Юноша решил пока просто посмотреть за этой Милоновой. Может, ее трогать не стоит? Или лучше сказать ее матери и сестре по этому поводу? Или поговорить с ней самой, решая все без посторонних глаз, ушей и мнений? Мирослав — пострадавшая сторона, как-никак. Ладно, рисунки, карикатуры или оскорбления на партах, но не такое же издевательство...

Нужно подождать. День или три. Но ему казалось, что он раскроет свои знания даже раньше, чем сейчас планировал.

В маленькой комнатке, разделенной на две части широким шкафом было не больше семи человек. Мирославу это не понравилось, потому что при таком количестве собираемых преподавателей, будет поручено что-то конкретное и несколько суетливое.

Завуч, кругленькая и низенькая женщина неопределенного возраста с короткими волосами и в строгом костюмчике, оглядела всех по очереди, ее длинные и полноватые губы неслышно что-то шептали. Она считала или называла имена. Кивнув себе, объявительница кашлянула и начала говорить:

— Каждый год, каждый учебный год, девятые, десятые и одиннадцатые классы отправляются в поход, — она сделала паузу. Учитель русского уселся на невысокий стул, с интересом смотря на женщину. Сказать, что он об этом не знал? Отнюдь. Скорее, его не касалось, а потому никакого значения в жизни не имело. Но речь продолжили: — В прошлом году одиннадцатых классов мы не смогли выпустить, и прошло все немного легче.

Клавдия Константиновна фыркнула. Десятиклассников в том году состояло больше сорока, они сполна отыгрались за отсутствующих. Августина Михайловна ничего не сказала, лишь усмехнулась. Как помнил юноша, первая была классной руководительницей одиннадцатого «Б», а вторая занималась с «А».

Завуч кинула взгляд на учительницу истории и обществознания, но не прервалась:

— Домики забронированы на время в десять дней. Дата поездки: через две недели. За детьми следят классные руководители, — среди учителей Наталью Сергеевну мужчина не заметил, что его немного насторожило. — Также им будут помогать. Детей будут сопровождать...

Маришка кашлянула, со смешинками в глазах смотря на пухленькую женщину:

— Лен, давай без официальности, — она облокотилась о стену.

Завуч кивнула, вся ее суровость будто дала трещину и упала, рассыпавшись и не оставив следа. Даже лицо подобрело.

— Назначили Клавдию, Августину и Марию. Наташа не может, она заболела. Поэтому за девятым классом следить будут Маришка и Слава, — завуч поочередно кинула взгляд на учителей информатики и русского. Мирослав сохранил нейтральный настрой, потому что не знал, как на такое реагировать.

— Почему мы? — вопрос звучал незаинтересованно, несколько устало. Если школьники уедут, то работы станет вдвое меньше, то же самое можно сказать и про зарплату. А это не очень хорошо.

Лена, как ее назвала Маришка, помолчала немного, но затем ответила:

— Потому что Вы, Мирослав Олегович, свободный человек. На Вас не закреплен класс, вы не состоите ни в каком комитете. У Вас нет семьи, детей. На здоровье тоже не жалуетесь, относительно, — последние слова завуч добавила потом, что-то вспомнив. Ну, аргумент довольно-таки интересен. И правдиво, главное. Только вот в личную жизнь лезть другим людям не следует. Разве юноша виноват, что пока не планировал серьезных отношений? Слишком много планов. Но время подходит к тридцати...

Несмотря на отказы, Лена ссылалась на приказ и вскоре всех отправила на все четыре стороны. Находясь в расстроенных чувствах, Мирослав домой сразу же не поехал, а решил себе объявить внеплановую прогулку. Но его хождения бесцельными назвать нельзя. Ноги сами привели к невысокой кованой оградке кладбища, находящегося чуть в отдалении от домов. Самые ближние могилы напоминали памятники великих людей. Чтобы все видели, кто такой Владимир Викторович Сахалик, какое у него лицо, когда родился и умер, издалека. На подходе.

От такого становилось тошно. Даже здесь умудряются устроить цирк, дорогой на деньги, но дешевый на эмоции. Кого волнует огромный белый камень, если прохожих интересуют свои заботы? Да, некоторые могут посочувствовать, заметив, какое симпатичное личико у умершего на черно-белой фотографии, или как рано он погиб. Или отчего-то еще. Но, в целом, все равнодушны.

Тяжело обогнув эти все махины, с недовольством обходя нестройные низенькие заборчики, учитель пробирался в самую глубь кладбища, где было много неухоженных могил. Цель его — не особо дорогая, но отнюдь не скромная. Аккуратная, ухоженная, с красивыми цветами. Несмотря на прошедшие года, Мирослав не мог до конца поверить, что его брат, всего-то младше на полтора года, погиб. Он себя винил. Оклемавшись физически, юноша душевно существовал, а не жил, еще около полугода. Память почти что стерла черты лица, оставив неясные контуры, и портрет не в силах вернуть все до конца. Пустая картинка.

Сидел Мирослав молча, не боясь испачкать или смять глаженые брюки со стрелками. Трость покоилась рядом, сложенная, пока не раскрытая. Изредка мужчина обводил кончиком пальцев выбитые буквы имени и шептал их про себя, натянуто улыбаясь. Время шло тягуче, не спеша, но незаметно для нашего героя. Посмотрев на часы, ему все же пришлось встать. Отряхнувшись, он ушел, невидяще скользя темно-карими глазами по ровным камням.

Алексанадра застыла. Они никогда не открывали все окна. Только в исключительных случаях. Но что могло такого произойти, чтобы Катя раскрыла все и ушла? Девушка снова позвала Пирата, но уже более робко и обернулась к двери, с напряжением ожидая услышать топот маленьких лапок по полу.

Но его не было. Лишь ветряные порывы. Не желая впадать в панику (точнее: удерживаясь на самом краю), она достала телефон и незамедлительно позвонила сестре. Долгие гудки казали бесконечными, их звук — невыносимым. В первый раз родственница трубку не взяла. Но Саша не сдавалась, упорно нажимая вызов, не беспокоясь, что телефон может заглючить от такого непривычного обращения. Лишь на шестой раз Катя, почему-то весело смеясь, ответила на звонок:

— Да, Саш, — она пыталась успокоиться, но нее не получалось. То и дело слышались смешки, да и голос неровный. Словно сбитый. — Ты что-то хотела, дорогуша?

Александра помолчала, выдыхая в трубку. Сначала она не могла обвинить Катю в том, что та стала причиной побега котенка. Также родственница могла бы просто взять Пирата с собой и показать его подругам. Так уже было, но ведь она должна была предупредить.

— Хотела, — не стала отрицать очевидного наша героиня, голос ее был ровным и безэмоциональным. — Когда ты ушла?

Могло бы показаться грубым, если бы Катя к таким вопросам не привыкла. Да, ее младшая сестра немного бесцеремонна и вспыльчива. Это ей вредит и помогает. Но какие-то плохие события, намного страшнее ссоры с девочкой в классе или учителем, могли надолго выбить Александру из колеи и оставить свой ничем не стираемый след. Девочка ранима? Возможно.

— Оу, извини, но я тебя не дождалась. Я ожидала, что ты придешь без двадцати час, но ты задержалась, и где-то в десять минут мне пришлось уйти, — родственница цокнула, наверняка качая головой. — Что-то случилось?

Саша кивнула, принимая информацию и анализируя ее. Ну да, она чуть-чуть задержалась. Если бы не этот Мирослав Олегович, она бы пришла раньше. Да и рассматривать его вещи не стоило. Катя не могла видеть лица младшей сестры, что ее немного забеспокоило.

— А Пират? — как-то потеряно спросила девушка, снова оглядывая комнату в поисках этого мелкого сорванца. Мог же спрятаться и заснуть. Хотя... он умел залезать на подоконники — это его маленькая страсть. Сначала забирался на пустые перевернутые стеклянные банки, поставленные специально для него, затем на стул, а потом — тяжело, с жалобным мяуканьем лез на подоконник.

— Я его не трогала, — сразу ответила Катя, резко выдыхая воздух. Наша героиня даже не сразу поняла ответ. — Знаешь, если ты только что пришла: все равно не надо отвлекать меня от работы.

— Отлично, — Саша бросила трубку и, уперевшись руками в белый подоконник, посмотрела вниз. А этаж-то третий. Если он спрыгнул, то обязательно бы себе что-нибудь повредил. Пират же маленький. Ему всего месяца три, не больше.

Оставалось два действия — либо искать его в доме и надеяться, что любимец не сбежал через раскрытые окна, либо бежать сломя голову, надеясь, что он где-то недалеко. Оба могли бы оказаться неправильными. Но и оба стоило бы опробовать. Приведя в порядок квартиру, заглянув в каждый укромный уголок, разворошив диван в гостиной, Александра пришла к выводу, что Пират выпрыгнул или упал.

От этого стало плохо. Внутри словно ползали большие белые черви, шебурша внутренности, оплетая своими мерзостными телами сердце и легкие. Чтобы унять дрожь, девушка на минуту остановилась и стояла, глубоко вдыхая и выдыхая воздух. Да, она теряла время, но такое можно назвать необходимостью.

Саша, забыв снять школьную одежду, накинула тонкую куртку и отправилась на улицу искать своего питомца. Сначала она обошла все ближайшие окрестности, заглянув во все подвалы и мусорки, обошла все дороги, поспрашивала старушек, которые с интересом за ней наблюдали, сидя на деревянных лавочках у подъезда: — те внимательно смотрели на коротколапого котенка и сочувственно качали головой. К сожалению девочки, поиски не увенчались успехом. Не было ни одного намека на то, что где-то рядом может оказаться Пират.

Поэтому, спустя три часа после начала поисков, Александра просто шла, ни о чем не думая. Изнуренная бегом и истощенная в эмоциональном плане, она смотрела себе в ноги, тихо напевая незатейливую мелодию.

Когда ее увидел Мирослав, и девушка врезалась в него, это стало неожиданностью для двоих. Распахнутые глаза встретились, в одних читалось равнодушие, в других — тревога и легкий испуг. Удерживаемая за плечи, Саша не шевелилась, судорожно пытаясь сообразить, как вообще встретилась с этим учителем не в школе. Затем обернулась, ожидая увидеть бежевое здание, но заметила лишь низкий заборчик кладбища. Почему она очутилась здесь?

Юноша наблюдал и пытался сформулировать правильный вопрос. Что она здесь делает? Что случилось? Такие вопросы можно задать вслух. Но он помнил, что, по сути своей, является ей ненавистным учителем русского языка, про которого она по ночам строчит не очень приятные вещи. Поэтому с трудом выдалось только ровное и равнодушное:

— С тобой все в порядке?

Взгляды снова встретились, в Сашиных что-то резко поменялось. Она грубо сбросила ладони со своих плеч и злобно посмотрела на мужчину:

— Это ты виноват, — она выронила из рук фотографию и побежала обратно, к себе домой. Конечно же, если бы не этот глупый учитель, который так ее задержал, она бы успела, и с Пиратом бы ничего не случилось.

Глаза защипало, ядовитые слезы капали вниз, но Александра не обращала на это внимание. Хотелось просто прийти домой и увидеть любимца, терпеливо сидящего у двери в ожидании самой любимой хозяйки. Но этого не будет из-за Мирослава Олеговича. Она сжала руки в кулаки и прикусила губу. Случайные прохожие смотрели на нее настороженно, но никто не осмеливался трогать девушку. Благо, тушь не текла, и лицо выглядело более-менее приемлемо.

Юноша склонил голову набок, смотря вслед убегающей школьнице. В чем он виноват? Почему? В голове не было место для ответов на эти вопросы. Он во многом виноват, перед ней, может быть, тоже. Но вот в чем перед Милоновой лично?.. Преподаватель поднял фотографию и внимательно к ней пригляделся. Котенок, породистый и, вероятнее всего, дорогой. Если судить по тому, как бумага потрепалась, то настроение девушки можно было бы связать с этим существом. Потерялся? Умер? Что-то испортил?

Да, проведал брата. Настороженно оглянувшись, Мирослав быстрым шагом ушел от кладбища. Он подумал, что Саша вполне бы догадалась о том, почему встретила его именно здесь. Но все-таки надеялся: не заподозрит. Неприятностей и без того многовато. Аккуратно положив фотографию в карман черных брюк и пообещав себе отдать ее завтра владелице, мужчина шел по узкими улочкам, не особо смотря по сторонам. Голова забита мыслями об этой Милоновой, о работе, предстающей поездки и о скором выходном.

Отвлечь от размышлений смог разве что чудесный запах, доносившийся из стоящего ларька с быстро приготавливаемой едой. Желудок сжало в кулак, и тот недовольно заворчал. Такое он не ест, но перекусить стоило. Встав около окошка приема, учитель долго-долго смотрел на вывешенное меню, думая: брать — не брать; быть — не быть. Женщина смотрела на потенциального покупателя долго, оценивая его внешний вид, и постепенно начинала терять терпение. Раздраженно кашлянув, она спросила:

— Мужчина, берете что-нибудь или как? — весь ее вид выражал агрессию. Это помогло сделать выбор незадачливому юноше.

— Нет, спасибо, — даже шаг сделать в сторону легче. Продавщица сильно хлопнула дверцей маленького окошка.

Улицы до сих пор оставались пустынными, одинокими. Когда Мирослав уже собирался выйти к дороге, зазвонил телефон. Номер неизвестный аппарату связи, но смутно знакомый для его хозяина. С опасением взяв трубку, юноша забыл повернуть и шел дальше по узкой дорожке, скрытой от глаз густым кустарником и высокими деревьями.

— Я Вас слушаю, — официальным тоном ответил наш герой, на несколько секунд задерживая дыхание.

— Слава? — радостный голос, легкоузнаваемый. Маришка. Молодая коллега, младше его на три года. Когда учитель русского языка хотел ответить на вопрос, девушка продолжила: — Извини, что так неожиданно звоню (твой номер я взяла у Лены). У меня просто есть небольшая проблема, и я бы хотела тебя попросить со мной встретиться завтра. Не с утра, так как я работаю. В часов пять или шесть.

— В чем заключается твоя проблема? — заинтересованно спросил Мирослав. Изумляться поведению Маришки просто нет сил, так как она вполне могла заявиться к нему домой с какой-нибудь мелкой просьбой. Так было... кажется, в прошлом году. Учительница информатики хотела отдать ему Новогоднюю открытку, но заблудилась. Пришлось ее искать, бросив все свои дела. Это немного раздражало, но часто именно эта девушка веселила весь коллектив.

— Ну... — долгая пауза. — Я не могу тебе сказать, ты должен увидеть сам. Я просто не могу разобраться в этой проблеме. В общем, договорились, в четыре тебе позвоню. В пять или шесть (в зависимости от своей занятости) я тебе позвоню, чтобы ты был готов. До встречи!

Она сбросила вызов. Что успел сказать юноша? Две фразы, не более того. Смотря в маленький дисплей и пытаясь забить номер в контакты, чтобы жить потом без таких недоразумений, Мирослав не заметил, как чуть не наступил на кого-то. Послышалось протяжное шипение внизу, коготки прошлись по мужским туфлям.

Посмотрев вниз, он заметил крайне низкого кота, перемазанного в чем-то черном. Сажа? Грязь? Шерсть торчала во все стороны, в хвосте затесались рыбьи кости. Обычный дворовый кот, если бы не коротенькие лапы. Он выглядел домашним. Юноша присел на корточки, укладывая сумку с нетбуком себе на колени. Неожиданный знакомый не ушел, лишь отошел на пару шагов назад, хромая на одну лапу. Чем-то это движение напомнило его самого. Сначала учителя жутко раздражало то, что он не мог ходить, так как привык жить в движении, поэтому, вопреки уговорам матери и врача, как-то снял гипс и сделал первый шаг. Так больно ему еще не было никогда, лишь ранее... наверное, память стерла тот эпизод.

Достав фотографию и осветив ее телефоном, преподаватель приглядел, сравнивая. Вроде бы похожи. Если стереть это что-то темное со щеки, то там должно, по идее, проступить белое пятнышко. Уговаривать подойти котенка пришлось долго, минут десять. Потом уже наш герой, не заботясь о чистоте своих вещей, взял сорванца в крепкую хватку и кремовым платком, который носил с собой постоянно, начал оттирать его мордочку.

— Кажется, похож, — глаза в очках больше не различали цвет. Даже с помощью телефона. Если это действительно тот, кого искала Милонова, то идти к ней бесполезно, так как он просто не знает ее адреса. Можно позвонить Наталье Сергеевной. Абонент не отвечал. Радовало.

Усмехнувшись, не брезгуя грязью на его шерсти, Мирослав Олегович тяжело встал, удерживая брыкающегося кота на руках. Кажется, сейчас он решил совершить немного странный поступок. Наш герой хотел забрать кота к себе домой. Если это пропавший, то вернуть потом. Если нет — думать о проблемах по мере их поступления.

Ждать нужную маршрутку пришлось долго. Очень долго. Одни, будучи пустыми, просто проезжали мимо. Другие, заметив что-то в руках, тоже не удостаивали мужчину вниманием. Лишь через сорок минут он умудрился сесть. Заплатил зато меньше, чем обычно тратил, так как цена у водителей за проезд одна после восьми часов. А ехал наш герой до конечной, почти с начала пути этого маршрута. Правда, потом идти пешком еще две остановки. Но это мелочи жизни.

Перед тем, как зайти в подъезд своего дома, видавшего на своем веку многое, юноша зашел в небольшой магазинчик, работающий круглосуточно, и купил пачку молока.

— Надеюсь, оно не скисло.

Такое частенько случалось, но выхода на данный момент не было. Разве что идти в Пятерочку, которую он всегда обходил стороной. Там вполне может оказаться и похуже.

Квартира встретила хозяина темнотой и молчанием. Одной рукой пытаясь снять с себя пальто, Мирослав не терял бдительности и не выпускал кота из рук. Еще потом за ним и полы мыть. Зашвырнув туфли в разные стороны, обещая себе поставить их потом на законное место, он прямиком направился в ванную, смывать грязь с новоиспеченного питомца, а потом и с себя.

Маленькая светлая комната с гармоничным интерьером. Тишина, прерываемая лишь тихим сопением. И будильник. Звук ненавистного будильника, который в мгновение ока разрушил всю чудесную, волшебную атмосферу в этой комнатке.

Мирослав резко распахнул глаза. Первым приплыло чувство непонимания. Почему вместо привычного чуть пожелтевшего потолка наверху рельефное белоснежно-белое? Потом ступор и осознание. А затем ужас.

— Черт! — тихо, но эмоционально воскликнул наш учитель, переводя взгляд на девушку, в расслабленной и крайне привлекательной позе лежащую рядом с ним. Ее рука соскользнула с его груди, когда тот вдруг поднялся. Маришка проснулась и с неудовольствием выключила будильник, сонно моргая своими зелеными глазками и зевая. — Что я наделал?!

Юноша свесил ноги вниз и запустил в свои взлохмаченные черные волосы пальцы. Со стороны это смотрелось в некоторой степени мифически. Высокий, лишь чуть тренированный телом человек, скрючившийся в позе ошеломления. Руки его, подобно птичьим крыльям, разведены в сторону в изгибе локтя. Он голый, полностью, что давало простор для фантазии.

Определенно, спать с молоденькой, но крайне привлекательной коллегой было не самой лучшей идеей. Но устоять так сложно... этот короткий халатик с ярко-алыми крупными цветами и тонким пояском. А изящность, с которой она ела яблоко... Это же восхитительно. Любой уважающий себя мужчина непременно бы принял приглашение поделить с такой женщиной ложе. Но Мирослав же должен думать о последствиях.

Сейчас, когда эта мордашка с размазанной косметикой начинала просыпаться, тихо и неразборчиво бурча себе в подушку, наш герой не чувствовал того трепета, той радости, бывшей ранее. Стоит ли говорить, что сегодня он категорически не выспался? Наверное, лучше оставить такую деталь за кадром нашего повествования.

Преподаватель русского языка посмотрел на свой телефон, который показывал время. Вполне неплохо для того, чтобы стоять на остановке и ловить маршрутку. А в это время Мирослав только проснулся и даже не отошел от грез наяву. Спросонья и испуга он попытался резко встать, но сделав несколько слепых рывков, упал на пол, показав на обозрение свою пятую точку. Маришка, вскочившая от грохота, сначала посмотрела на коллегу, а потом звонко рассмеялась. Также рядом обнаружился недовольный котенок, который горящими янтарными глазами смотрел на своего временно приобретенного хозяина и шипел, предупреждая любые резкие движения оного.

— Осторожней, Славушка! Не сломай себе ничего! — то ли в поддевку, то ли с тревогой воскликнула в смехе девушка, оборачиваясь в плед, подобно маленькому черному платьицу, и подошла к уже вставшему и краснощекому Мирославу.

— Спасибо, мне помощь не требуется, — наш герой выдохнул, хватая первую попавшуюся ткань, ускоренно прикрывая свое естество. К радости, это оказались его брюки. Нога нестерпимо болела, учитель едва мог сдержать болезненный стон, выдававший тот коктейль ощущений и чувств, что почувствовал в эту короткую минуту. Злость, стыд, боль, смущение... всего и не перечислить.

— Ну, как знаешь, — девушка погладила забившегося под стул кота и, положив плед обратно на свою кровать, накинула на голое тельце халатик без робости, красного румянца. Она не боялась своей наготы, что невероятно смущало нашего преподавателя. Отвернувшись к стене, оставшийся на ночь встал, наощупь нашел свое нижнее белье и, натянув его, вышел с брюками из комнаты. Прийти в себя он пока не мог. Зато порадоваться своей осмотрительности вполне — эту часть он снимал аккуратно, пока не подозревая, что Маришка хотела его заставить сделать.

Собирались они вяло, учительница информатики не торопилась и сготовила незатейливый завтрак на двоих — вкусные ладушки и вареный кофе. Сам Мирослав тоже умел готовить, но не до такой степени. На уровне омлета, жареного картофеля и сваренного кое-как супа. Не более того.

Сидели тихо. Маришка улыбалась, мечтательно закатывая глаза и изредка хмыкая. Кажется, она довольна жизнью и своим пробуждением. Не желая ее отвлекать и чувствуя какую-то ответственность и вину перед ней, юноша сам помыл небольшое количество посуды и потом, посмотрев на девушку, начал ее легко тормошить:

— Нам давно пора выходить, — сказать честно, он забыл о времени, хотя поминутно и смотрел на время на микроволновке, которая светилась в утренней полутьме синим цветом. — Мы можем не успеть доехать до школы.

Мирослав даже и не заикался на тему того, что нужно, по идеи, зайти к нему домой, в квартиру на окраине города, и взять проверенные тетради. Также нетбук сиротливо лежал на столе в спящем режиме. Преподаватель боялся, что такое обращение с техникой приведет к скорой поломке, но он не думал задержаться так надолго.

— Успеем, — махнула рукой Марина, склоняя голову набок и наматывая прядь нечесаных волос на палец. Он посмотрела куда-то в сторону и томно выдохнула, прикрыв глаза. — Через пять минут выходить нам. Но до этого нужно одеться...

Она хмыкнула и вышла из-за стола, тихо бормоча себе под нос. Кажется, про косметику... не успевала накраситься хорошо и старательно, только тушь и тени? Юноша закатил глаза, понимая: все девушки, зацикленные на романтике, вели себя одинакового — пеклись о внешности, проверяли свои чары на других, сплетничали о конкурентках.

Котенок сидел под столом, утробно мурлыча и облизываясь. Кто-то очень шустрый стащил со стола нехилый кусочек вкусной колбасы, умяв его минуты за полторы. Мирослав Олегович с сомнением посмотрел на животинку, думая, что имя ее не знает. А ведь там, с другой стороны фотографии, был написан текст.

— Кажется, оно у меня в... — задумчиво произносил он, выходя из кухни. Споткнувшись и немного высокий порожек и чертыхнувшись тихо, наш герой в два вынуждено широких шага добрался до своей верхней одежды и начал шарить по карманам в поисках бумажника. Нашелся быстро, а вот с картинкой пришлось повозиться. Но не очень много, секунд тридцать. Найдя заветный уголок бумаги, он нечаянно порвал оную, но не обратил на такую мелочь внимания. Во внезапно взволнованном возбуждении он перевернул снимок и, пытаясь рассмотреть тонкие завитки блеклой ручки слабыми глазами, прочитал надпись. Котенка звали Пират. Или нет?

Дабы проверить и развеять свои сомнения, Мирослав присел на корточки и громко воскликнул:

— Пират! — Послышался топот лапок, и юркий коротколапый котик стремглав прибежал. Погладив его по макушке и задев острые настороженные ушки, временный хозяин незаметно улыбнулся. — Ну все, сегодня ты пойдешь к своей хозяйке... Только куда тебя поместить?.. Марин! У тебя есть какая-нибудь коробка?

Александра терла глаза и сидела на своей постели, пытаясь сообразить, откуда издавался этот треклятый шум, который просто издевался над ее барабанными перепонками. Спящий мозг не давал нормально соображать, поэтому она недоуменно смотрела в одну точку где-то под своими ногами. Но спустя некоторое время разум заработал, и понявшая девушка с величайшим неудовольствием встала, надела на себя первую попавшуюся шмотку (не только наизнанку, но и задом наперед) и крикнула неразборчиво гостю за дверью, дабы тот прекратил пищать этим звонком.

— Надо его вообще сломать к чертовой матери, — тихо пробормотала она, приникая к глазку. Когда малолетняя хозяйка увидела, кто там, на лестничной площадке стоял, то обомлела. Это же сама классная руководительница! Сокрушенно и очень медленно открыв все замки и защелки, наша героиня, неловко помолчав, обратилась к женщине в годах:

— Да, Наталья Сергеевна, рада видеть Вас здесь, — тихо поприветствовала незваную гостью она. Посмотрела на нее в упор: — Зачем Вы пришли к нам домой?

Вопрос в лоб, но такая уж Милонова. Слегка грубоватая девушка, не умещая признавать ошибки, себя винить, и та, которая изливает душу в каждой строчке написанного своего текста.

Учительница географии помялась на пороге, будто раздумывая, и держалась за простую железную ручку двери, но затем зашла тяжелыми шагами внутрь, крепче перехватывая свою объемную и вместительную черную сумку. Помолчала и начала свою тщательно спланированную речь, где эмоции развешаны до сотых долей. Лжепонимание и лжесочувствие.

— Здравствуй, Саш, — хрипло и неуклюже обратилась она к ученице, та еле удержалась от скептической рожицы, — мне звонила твоя мать, они хотела, чтобы я проследила за тобой. Марина желала узнать твои оценками по важным предметам и, поняв всю ситуацию, сказала — тебе необходимо срочно прийти в школу. Также она рассказала о том, что у тебя случилось... это очень печально. Но ты ничего не сможешь сделать своей апатией и депрессией. Нужно же заботиться о будущем.

Классная руководительница, окончив, склонила голову набок и опустила взгляд в область груди «апатичной» девятиклассницы. Той стало неловко, но она не подала вида, с недоверием осматривая фигуру женщины. Марина такая хорошая. Ей абсолютно наплевать на то, что ее дочь половину ночи клеила листовки по всему району, не упуская ни одних столб, доску с объявлениями, стены здания. Извела полторы пачки с бумагой для принтера и три упаковки с клеем. И пришла только ближе пяти часам утра, изможденная до чертиков в глазах.

— Отлично, — протянула Саша, криво улыбаясь и согласно качая головой своим мыслям. — Конечно, Наталья Сергеевна, если моя мама сказала, то я обязательно пойду в Вашем сопровождении в школу…

Она бы добавила фразу, подобную «я пойду на эту каторгу, но не верю ни одному твоему слову», но промолчала. Все-таки классная руководительница, именно она более-менее заботилась о ней, спрашивая о здоровье. Но это после Алекса. В разы после Алекса.

Наталья Сергеевна, уже будучи довольной, посмотрела на наручные часы, которые круглой бляхой врезались в дряблую руку женщины, стянутые тугим кожаным обручем-ремешком.

— Только быстрее, уже скоро первый урок начнется. Благо, мне ко второму. Чтобы никто не предъявлял претензий, я сама тебя отведу на занятия.

Школьница закатила глаза, но прислушалась к словам. Быстро надев поглаженную форму, она небрежно собрала портфель, забыв пенал, и вышла буквально минуты через четыре заспанным, но уже собранным человеком. Волосы, до этого спутавшиеся паклей, теперь лежали аккуратной волной, лицо вычищено водой с мылом, одежда небрежно висела на худом теле.

Шли молча, но когда пара — учительница и ученица — проходили мимо маленького магазинчика в подвальчике, первая молча зашла, показав жестом: за ней идти не нужно. Милонова не рвалась внутрь, рассматривая окружающую пустоту. Никаких школьников. То-то химичка обрадуется. Наталья Сергеевна вышла и протянула девушке плитку дорогого и вкусного шоколада:

— Угощайся, — преподавательница улыбнулась. — Ты забыла поесть.

Александра удивленно приняла угощение. Наверное, купили его из-за жалости, которая съедала полную женщину при виде такого заморыша.

Но ведь заморыш не страдает от своей дистрофии. Скорее наоборот, чувствует какую-то непонятную гордость, подправленную горечью.

Вахтерша посмотрела на двух пришедших настороженно, но не возмущалась и без разговоров пропустила опоздавшую в гардероб положить свои вещи. В этот раз ее месть не удалась, потому что присутствие учителя сковывало волю этой мелкой сошки в школе, которая лишь подавала звонки да открывала и закрывала двери в две раздевалки.

Столовая манила сладкими запахами, и Саша крепче сжала шоколадку в руках, чувствуя, как плитка ломалась на крупные куски в обертке. Наталья Сергеевна потрепала ее за плечо и пошла вперед.

— У тебя же химия, да? — обернулась она, и наша героиня кивнула.

Каблуки отдавались эхом от пола и стен до безумия тихой школы. Словно катакомбы...

А это довольно-таки интересная идея. Можно было бы отправить в них кого-нибудь не очень приятного. Почему-то Милоновой хотелось написать про свою мать или сестру, потому что эти две настолько истрепали ей нервы, злости в устной форме высказать нельзя. А плеваться ядом-то нужно, обязательно. Да и читатели привыкли к отравляющим словам и невыносимым страданиям. Географичка кашлянула, привлекая внимание подопечной, которая уже с минуту стояла около дверей нужного кабинета. Та вздрогнула и, сглотнув, тихонько постучалась и приоткрыла тяжелую дверь, заглянув в помещение. А взглянуло на нее двадцать три пары глаз. Не считая учительницы.

— Не забываем ставить маленькие циф… Да, Милонова, что бы ты хотела нам сообщить на двадцать четвертой минуте звонка? — строгая девушка (относительно) приподняла одну тонкую бровь. Послышались смешки, а Никита расстроено убрал портфель с соседнего стула на первой парте первого ряда, прямо перед учительницей. Сашу специально сюда пересадили, дабы та не смогла заниматься своими делами и улавливала хоть каплю информации, которую преподавательница говорила.

Наталья Сергеевна все уладила. Девушку не спрашивали и не трогали никоим образом.

А Мирослав тем временем сидел, как на иголках. В его ногах сидело четвероногое нечто, играясь с какой-то игрушкой, найденной у Маришки в шкафу. Ученики изредка бросали насмешливые взгляды на преподавателя, увидев, как тот приехал на машине информатички. И Шито-Крыто немного подобрела…

Все были какими-то веселыми, радостными и постоянно что-то обсуждали, спорили. Юноша не мог провести уроки, как обычно, а потому все писали диктанты и выполняли с ним задания. Оценки у кого-то испортились за этот день, но Мирослава Олеговича это как-то не касалось.

Он старался сидеть как можно тише и незаметнее у себя в кабинете. Во-первых, пришел он в плохом виде. А во-вторых, Маришка его немного пугала. Если перед входом поцеловала в щеку, то ожидать ли сюрпризов потом?

Поняв, что если ничего не сделать, Пират останется у него до следующего менее подходящего раза, Мирослав подозвал первую попавшуюся на глаза ученицу:

— Ангелина? — та кивнула, захлопывая свой учебник и подходя к преподавательскому столу. — Ты знаешь Милонову Александру из девятого класса?

Девчонка закусила губу, вспоминая, но потом оживилась:

— Эта которая низкая и худая? Да, знаю. А что нужно? — она потопталась на месте и начала теребить края своей блузки.

— У меня будет к тебе небольшое поручение, — Мирослав понизил голос, и Ангелине пришлось наклониться ниже, дабы услышать чуть хрипловатые слова. — Ты должна сказать ей, чтобы она подошла ко мне после уроков. Если спросит: зачем — можешь сказать: все дело в ее сочинении.

Школьница снова кивнула и ушла на поиски. Юноша же подошел к ее парте и раскрыл тетрадь, где неровным почерком было выведено: «Домашняя работа». Она не сделала ее и не сможет ответить. Учитель русского языка почесал затылок, думая, что делать. То ли проучить ее, то ли закрыть глаза.

Работник школы выдохнул и заглянул под свой стол, наблюдая, как Пират спит, свернувшись калачиком посередине коробки. С ним жалко расставаться.

— Ты очень милый, — прошептали тонкие губы. Узловатые пальцы поправили очки.

Ангелина исполнила свое поручение и нашла Александру, которая только-только хотела открыть шоколадку и съесть ее в одиночку. Горький не очень любила, но когда бы она смогла насладиться настоящим вкусом перемолотых какао-бобов?

Наша героиня ничего понять не могла, но узнала, что на следующей неделе сгребают всех старшеклассников для какой-то поездки загород. Но для этого нужно взять заявление у какой-то тетеньки и сдать около пятисот рублей. Также в понедельник, в шесть часов объявляют родительское собрание, всеобщее, для девятый, десятых и одиннадцатых.

В общем, свои знания она решила заесть чем-нибудь сладеньким. А потому не ждала требовательных собеседников. И когда мелкая семиклашка похлопала ее по плечу, вздрогнула, недовольно посмотрев на существо, которые было чуть выше нее на сантиметр или даже два.

— Саша, тебя Мирослав Олегович зовет к себе после уроков, — запыхавшаяся, с красными щеками и растрепанными волосами выпалила она. Вероятно, для поисков девушки ей пришлось обежать все этажи и додуматься заглянуть в неприметный закуток на втором.

— Зачем? — Вроде бы они уже разобрались со всем и разошлись. Ничего пересдавать ему не нужно. Разве что отыграться на этом… человеке. Вспомнился котенок, глаза защипало, сердце забилось сильнее. Девятиклассница отвернулась, закидывая себе в рот первый квадратик от плитки.

— Он говорит, еще не всего исправлено, — по памяти, нескладно и тихо ответила Ангелина. — В общем, придешь.

Прозвенел звонок, и девочка убежала. Раздраженная Милонова фыркнула, взяв еще один квадратик и очень медленно пошла на второй урок биологии.

— Не дождешься, — она ядовито улыбнулась, вышагивая гордо так к своей парте. Преподаватель пока не пришел.

— Чего такая «радостная»? — соседка по парте, миловидная Инесса, с любопытством смотрела на нее, выискивая ответ на свой вопрос. — Что так расстроило?

Перед ней Саша более-менее раскрывалась, потому что они, как-то оставшись одни, сыграли в веселую игру: «правда или выкуп?» — и это замечательная забава помогла узнать много интересных подробностей. Например, Несса призналась в любви не только к мальчикам. Ну, это и сблизило их в дальнейшем.

— Да ничего, снова этот Хромоногий достает, — она закатила глаза, доставая учебники. К радости, Мирослава Олеговича называли не все, а только наша героиня в особые моменты. Для этого строгого работника образовательного учреждения существовало другое прозвище, но о нем знают немногие, лишь те, кто видел «изменения в расписании», кое вывешивают на доску объявлений редко.

— Что ему нужно?

— Снова прийти к нему, срочно. Даже поесть нормально не дают. Из-за него мой кот сбежал.

И тот самый кот мяукнул, выглядывая за дверь кабинета русского языка. Мирослав шикнул, не допуская побега.

— Тебе пока рано, подожди еще немного.