— В этот раз тебя твои хлысты не спасут, — тихо прошептал в своей излюбленной манере Кромешник, прищуренным глазом смотря на маленького золотого человечка с крайне недовольным личиком. В руках тот держал рукоятки, от которых тянулись жгучие песочные плети, мерцающие на фоне ночи пылающим огнем.

У этого события нет времени, каких-то рамок, подобно противостоянию дню и ночи, льду и пламени, чету и нечету… кошмарам и счастливым снам. Это просто было. Почти что с самого начала.

Сэнди покрепче сжал пальцами свое оружие, с напряжением ожидая действий своего давнишнего врага. В прошлый раз Кромешник, будучи весьма самоуверенным и крайне ослабленным в физическом плане, с треском провалился, смешавшись с сетью кротовых туннелей, в которые песочный человечек его загнал. В этот раз что-то изменилось. И очень сильно. Повелитель страшных снов стал другим.

— Можешь даже не надеяться на свою победу, — в голосе чувствовалось презрение, смешанное с надменностью и угрозой. Только длинная тень стояла на месте… Лишь янтарные глаза цепко следили за тем, как маленькие ручки сжимали рукоятки хлыстов, как они дрожали от напряжения. Кромешник ухмыльнулся: — Нервничаешь?

Песочник терпеливо ждал, но сейчас он не выдержал, резко прерывая тягучую пытку «глаза в глаза». От выпада враг сумел уклониться и растаял там, где пролетела золотистая нить. Его смех слышался в голове, не давая сосредоточиться, но все-таки маленький человечек взял себя в руки…

Противостояние их было неожиданным, но впечатляющим. Являвшийся немного увертливым и чутка трусоватым, Питч кружил совсем рядом и исчезал за кругами света от фонарей, за углами безликих домов, за ветвями тяжёлых деревьев. Сэнди старался не поддаваться его манипуляциям, замечая малейшее движение в радиусе нескольких десятков метров. Почему-то сейчас он чувствовал, что нужно быть более осторожным, более хитрым, более продуманным.

Однако золотые ленты не доставали до длинного и ненавистного тела, задевая лишь промозглый воздух. Хранитель добрых снов начал уставать.

— Не стоит тратить свои силы по пустякам, — снисходительно раздалось совсем рядом. Только вот где это «рядом»? Песочник обернулся, но никого не нашел. Раздался смех. — Посмотрите, наш маленький Сэнди злится…

Маленький человечек сделал шаг назад, готовясь нанести удар, и уперся в стену. Его прижали на узкой улице, лишая возможности действовать свободно. Кромешник возник совсем рядом. Рефлекторно рука размахнулась, враг не успел уйти. Но ничего не произошло. Точнее: не было того, чего ожидал Песочник. Ни криков, ни смеха.

Злые глаза смотрели на сером лице, не мигая, губы искривлены, а ладонь сжимала кончик жёлтого хлыста. Вместо того чтобы обжигать и ранить, песок замерцал сильнее, словно на прощание, а потом начал меркнуть. Постепенно, начиная от того места, куда коснулся Питч. Сэнди раскрыл рот, не понимая, что происходило.

Заметив эмоцию, длинная тень обнажила зубы в улыбке, не предвещающей ничего хорошего, и дернула нить на себя, сбив с места Песочного человека. Тот не понял, как оказался прижатым к земле, припорошенной первым снегом. Впервые ему стало холодно, но не от температуры, а внутри… По телу пробежались мурашки, узлом скапливаясь в животе.

Сэнди попытался встать, но тонкая нога на груди не давала подняться, а силой рук или песка он не мог ничего поделать — Кромешник держал хлыст в ладони, и чернота, убивающая золото, неумолимо, безжалостно приближалась к хозяину оружия, грозя поглотить его целиком.

— Ты мог бы сдаться и сам, ещё в первый раз… — умиленно смотря на распластанного врага, проговорил Питч. — Но ты предпочел иной вариант. Моя злость обходится очень дорого.

***

Когда чернота достигла руки Сэнди, он почувствовал, что из него словно выкачали все эмоции, оставив лишь равнодушие и страх, наполнявшим по капельке его душу. Песочный костюм стал блёклый, серого цвета. Лицо потеряло краски — остались только усталые, но до сих пор яркие, глаза и образы над головой, прозрачные почти, но от того не менее ценные.

Кромешник действовал равнодушно, словно издеваясь — стянул руки черным жгутом и мягко оттащил его в свою нору под кроватью, словно паук, готовившийся пожрать свою жертву.

Но Песочник об этом не думал. Все для него почернело: возможно, из-за общей темноты в убежище хранителя кошмаров. Он сидел, прижимаясь лохматой головой к толстым прутьям в пока единственной клетке, и шевелил губами, что-то тихо шепча. Ещё Сэнди ждал, хотя и не знал, чего именно. Может быть, мести… А может, чудесного спасения.

Хотя надежда умерла. Какое спасение, когда никто тебя не знал? Некому спасать просто.

— Ты не соскучился? — деловито спросили, прерывая ленивый поток мыслей маленького узника, невольно заставляя его вздрогнуть и обернуться. Питч приблизился почти вплотную к решетке. — Ох, да ты совсем плох.

Его тонкие пальцы очертили поостревший подбородок.

— Не думал, что за две недели ты способен так исхудать, — однако слышалось, что он был почему-то доволен. Проведя когтями по щеке и надавив на закрывшееся веко, спасавшее глаз, он отошел на пару шагов, выискивая какую-то лазейку среди этих прутьев. — Я думал, тебе понравится у меня гостить… Не ценишь ты моей заботы.

Все это Кромешник говорил в пустоту, пока открывал невидимый замок касаниям по воздуху рядом. Вроде бы ничего не значащая бессмыслица, но из неё Сэнди понял, что при таком раскладе его ждало отнюдь не одиночество до полного растворения сущности, и даже не быстрая смерть, а кое-что иное. Пытки.

— Ну что, мой желанный гость, начнем ознакомление с моим скромным жилищем? — злые глаза блестели, пальцы вцеплялись в маленькие плечи. — Не волнуйся, будет больно и страшно.