Ничто не вечно. Ни ненависть, ни любовь, ни тем более память. Люди, как глупые котята, доверяли этим вещам, не вникая в саму суть. Они не понимали, что такое ненависть. Откуда она вообще появилась? А не являлась ли она смесью отчаяния, обиды и разочарования? Может, это просто способ обратить на себя внимание? Показать свой мнимый негатив? А любовь... Что она собой представляла? Вряд ли хоть один человек смог бы ответить на этот вопрос. Эти вещи зыбкие — они и сами понять смогли, с помощью проб и ошибок, но смогли.

А память стояла в стороне. Ведь каждый примерно представлял, что есть воспоминание. Кто-то воображал прямую, кто-то кривую, а кто-то стеллажи с полками, на которых расположены в алфавитном порядке всё то, что с этими людьми произошло. Но она не безгранична. Для того чтобы запомнить одно, нужно забыть другое, потерять более старую и «ненужную» частичку себя. А терять больно.

Я боюсь потерять то, что я приобрел. Я к этому стремился, у меня не получалось. А потом, когда просто-напросто у меня опустились руки, и я готов был дальше влачить своё жалкое существования, с надеждой вслушиваясь в родительские предрассудки. Каждый раз, когда я слышал своё имя, мной владели несколько чувств: надежда, недоверие, радость и ликование. А затем все заменяло разочарование. И это из-за нескольких слов. «Его не существует. Это все детские сказки». Я привык, но всё равно горько.

Видя мои жалкие потуги, Луноликий решил сжалиться надо мной. Он избрал меня Хранителем. После трёхсот лет жизни «невидимки» он мне предоставил шанс, чтобы люди в меня поверили. Опять же, он всё решил без меня, впрочем, как и его «подчинённые». А ведь после меня никто не спросил, хотелось бы мне быть Хранителем, готов ли я к ответственности, нужно ли мне это задаром.

Но, вспоминая то, что в очередном озорстве вытворил вместе с тем мальчонкой, я понимал, что тогда мне в действительности не нужны была ни вера, ни уважение, ни любовь. Просто нравилось веселить других.

Использование. Затянуть в свои разборки, задеть за живое, а затем обвинить во всех смертных грехах. Да, это вполне по правилам великой четверки. Лишь потом, когда я смог заставить поверить хоть одного человека в себя, причём не ради выгоды, ко мне снова потянулись. Ощущать себя героем приятно.

Но все же, я порой задумывался. Если бы я не стал хранителем, обидела бы меня эта четверка чем-нибудь, чтобы я сделал? Наверное, то же самое, что и наш «страшный враг» — попытался доказать, что, кроме этих, есть еще другие.

Кромешник такой же, как и я. Только удача и Луноликий мне благоволят в большей степени, нежели ему. Часто я закрывал глаза, если видел его поблизости. Он жалок, хотя таким раньше не был. Его добили, руководствуясь своими идеалистическими принципами. В чем-то он прав. Не всё детям радость, пусть хоть радость, пусть хоть раз увидят и жёсткую реальность, которую люди уже сами создали с самого своего появления.

А однажды я не выдержал. Глупо, но мне хотелось проявить понимание. Игра с Джейми и его младшей сестрёнкой существенно подняли мое настроение. Я чувствовал себя защищенным, и оттого мне хотелось распространить свое ощущение хотя бы в малой толике для того, чьи страхи обратились против него самого.
Тогда я нашел его убежище и понял многое. А вот что я понял... это уже другая история.

Суббота, 1 декабря 2012.